127. BVerfGE 103, 142
(Wohnungsdurchsuchung / Обыск жилища)
Федеральный Конституционный Суд
– Пресс-служба –
Сообщение для печати № 24/2001 от 20 февраля 2001 г.
Решение от 20 февраля 2001 г.
— 2 BvR1444/00 —
Успешная конституционная жалоба против обыска жилища. Решение на основе устного слушания от 21 ноября 2000 г.
Второй Сенат ФКС сегодня объявил решение, в котором он уточнил конституционно-правовые требования к постановлениям об обыске на основе «неотложных обстоятельств» в ст. 13 абз. 2 ОЗ.
I.
Заявитель – чиновник полиции. Его ведомство проводило предварительное расследование против некого Б. в связи с преступлением с наркотическими средствами. После того как Б. на допросе в полиции сказал, что заявитель при случайной встрече 6 марта 2000 г. рассказал ему, что телефон Б. прослушивается, против заявителя было начато предварительное расследование по подозрению в коррупции и нарушении служебной тайны. 12 апреля в 12.15 прокуратура ходатайствовала о судейском заслушании Б., которое было проведено в тот же день между 13.05 и 13.15. 13 апреля утром сожительница Б. была опрошена полицией в качестве свидетеля. Вслед за этим в 11.00 другое полицейское ведомство «по причинам объективности и нейтралитета» взяло на себя работу над предварительным расследованием. Еще до обеда прокурор по неотложным делам по телефону постановил провести обыск рабочего места, жилища, машины и личности заявителя по неотложным обстоятельствам. Согласно пометке полицейского, ведущего расследование, есть сильное подозрение нарушения истцом служебной тайны. «Нельзя исключить» получение выгоды или подкуп. В 13.00 обыскали служебный кабинет заявителя и в 14.00 – его квартиру. Полиция наложила арест на некоторые документы и дискеты. Заявитель тотчас опротестовал действие.
Следственный судья участкового суда решением от 30 мая 2000 г. подтвердил обыск и изъятие, «потому что меры были оправданы по настоящему состоянию расследования, чтобы обеспечить средства доказательства, могущие иметь значение для дальнейшего расследования». Заявитель был до того заслушан, однако его ходатайство об ознакомлении с делом было отклонено. Во время процедуры обжалования перед судом нижней инстанции прокуратура установила, что изъятые материалы и дискеты не содержат ничего важного для доказательства. Она их вернула. После ознакомления с делом заявитель для обоснования своей жалобы изложил дополнительно, что не было предпосылок для допущения наличия неотложных обстоятельств. Из дела не вытекает, на основе каких фактов прокуратура назначила обыск. Также непонятно, какие доказательства обыск должен был обеспечить.
Решением от 19 июля 2000 г. участковый суд отклонил жалобу как необоснованную. Неотложные обстоятельства имели место; из них следует исходить, если судейское постановление на обыск нельзя получить, не угрожая цели данной процессуальной меры. Так ли это, решает чиновник, исходя из соображений служебного долга. В данном случае имелось основание для опасения, что всякое промедление может привести к уничтожению доказательств. В частности, обвинительные данные на дискетах можно в течение нескольких секунд уничтожить простым нажатием клавиши. Так как получение судейского постановления могло бы привести к промедлению во времени, отказ от него не был ошибкой усмотрения. Это – неосознанное исключение судьи, тем более что можно было предвидеть, что заявитель заявит протест и вызовет более позднее решение судьи.
II.
Второй Сенат ФКС отменил оспоренные решения участкового и земельного судов в той части, которая касается обыска жилища заявителя. Они нарушают основные права заявителя, вытекающие из ст. 13 абз. 1, абз. 2 в связи со ст. 19 абз. 4 ОЗ.
- Второй Сенат подчеркивает значение прерогативы судьи в ст. 13 абз. 2 ОЗ. Она служит превентивному контролю вторжения в основные права, связанные с обыском жилища, независимой нейтральной инстанцией. При этом судья не в последнюю очередь благодаря подходящей формулировке в постановлении на обыск должен обеспечивать, чтобы вторжение в основные права оставалось измеримым и контролируемым.
Из ст. 13 ОЗ вытекает обязанность всех государственных органов гарантировать действенность прерогативы судьи. Судьи и органы уголовного преследования должны создать предпосылки действенного контроля и посредством организационных мер. Недостатки, вытекающие, например, из того, что следственный судья в участковом суде недоступен или из-за слишком высокой загруженности не достаточно информирован, должны быть устранены. Это не может сделать один отдельный судья; рамочными условиями, которые должны к этому приспосабливаться, являются планы распределения дел, оснащение суда, предложения из области образования и повышения квалификации для судьей и полная информация со стороны органов расследования. Уполномоченные органы федерации и земель, отвечающие за организацию судов и правовое положение занятых там следственных судей, под углом зрения ст. 13 ОЗ обязаны создать предпосылки действительно действенного превентивного судейского контроля.
Допущение «неотложных обстоятельств» в виде исключения перекладывает компетенцию принятия постановления от судьи на органы уголовного преследования. Понятие «неотложных обстоятельств» в Основном законе поэтому следует толковать скорее в узком смысле. Постановления об обыске прокуратуры или полиции как органов уголовного преследования должны оставаться исключениями. Это вытекает уже из формулировки Основного закона, которая, в отличие от Веймарской Конституции и проекта, разработанного на озере Химзее, в явном виде включила в конституцию прерогативу судьи и исключительную норму о «неотложных обстоятельствах». Постановление на обыск органов уголовного преследования приводит к отпадению превентивного контроля вторжения в основные права со стороны нейтральной судейской инстанции. Кроме того, отсутствует минимизирующее действие письменного судейского постановления на обыск. Посредством судейского контроля задним числом вторжение в основные права не может быть отменено. С другой стороны, государство для сохранения правосудия обязано осуществить также действенное уголовное преследование. Отсюда следует, что органы уголовного преследования должны быть вправе как можно раньше принимать решение относительно «неотложных обстоятельств», чтобы действенно противодействовать опасности утраты улик.
Согласно данным масштабам следует гарантировать в рамках возможного, чтобы сохранилось правило полномочия судьи для постановления на обыск. Наличие «неотложных обстоятельств» нельзя обосновать спекуляциями, должны наличествовать относящиеся к конкретному делу факты. Также недостаточно простой возможности утраты улик. Предпосылки для неотложной ответственности не должны быть вызваны выжиданием со стороны самих органов уголовного преследования. Они должны всегда сначала попытаться добраться до судьи. Суды, в свою очередь, должны обеспечить доступность судьи по расследованиям.
- Из ст. 19 абз. 4 ОЗ вытекает притязание гражданина на действенный контроль государственной власти независимыми судами. Суды должны быть в состоянии проверить меры государственной власти в правовом и фактическом отношениях; они не связаны констатациями и оценками ведомств. Данная обязанность находит свою границу там, где материальное право требует от исполнительной власти принимать решения, которые не вызывают конституционно-правовые сомнения, не задавая достаточно определенные программы принятия решений. Статья 13 абз. 1 и 2 ОЗ не открывают подобный простор. Вопрос о наличии «неотложных обстоятельств» (или их наличия в момент вторжения органов уголовного преследования) подчиняется неограниченному судебному контролю. В этом смысле у органов уголовного преследования нет простора ни для усмотрения, ни для оценки. Однако суды должны при своей оценке задним числом, вторглись ли органы уголовного преследования оправданно из-за наличия «неотложных обстоятельств», учитывать их особую ситуацию. Судья не может свою оценку положения задним числом поставить на место оценки действующих чиновников. Он должен учитывать, в каких условиях чиновники принимали решение об обыске, и какие у них были временные рамки. Такие обстоятельства, как давление времени, возможность обсуждения с коллегами и вызванные ситуацией границы возможности познания, также должны быть учтены.
Требуемый конституционным правом полный судебный контроль допущения «неотложных обстоятельств» на практике возможен лишь тогда, когда действующие ведомства достаточно документируют основания своего решения. Из ст. 19 абз. 4 ОЗ вытекают поэтому для органов уголовного преследования обязанности документации и обоснования, которые только делают возможным действенный судебный контроль. Так, близко во времени должно быть изложено, на основании каких обстоятельств действующий чиновник допустил опасность утраты улик. Суд должен быть проинформирован о конкретном положении дел в момент принятия ведомственного решения. Кроме того, должно быть понятно, попытался ли чиновник связаться со следственным судьей.
На основе такой документации органы уголовного преследования должны обосновать свое постановление об обыске в последующем судебном разбирательстве. При этом они должны изложить законные предпосылки обыска и обосновать, почему судейское постановление
поступило бы слишком поздно, или же, в случае необходимости, почему не были предприняты попытки получить постановление судьи.
- Согласно этим масштабам оспоренные решения нарушают основные права заявителя, вытекающие из ст. 13 абз. 1, абз. 2 в связи с ст. 19 абз. 4 ОЗ. Участковый суд вообще не проверил вопрос о неотлагательных обстоятельствах. Земельный суд исходил из того, что их установление находится в сфере усмотрения прокуратуры, издавшей постановление о проведении обыска. Как излагает Второй Сенат, он тем самым нарушил свой масштаб проверки, нарушая таким образом основные права. Кроме того, земельный суд при толковании понятия «неотложные обстоятельства» не учел конституционно-правовые нормы ст. 13 ОЗ. В частности, он не выяснил, по каким причинам прокуратура здесь усмотрела неотложные обстоятельства.
Список принятых сокращений
ВЗC – Высший земельный суд
ГГУ – Германское гражданское уложение
ЕКПЧ – Европейская конвенция по правам человека
ЕСПЧ – Европейский суд по правам человека
ЗТК – Закон о связи
ОЗ – Основной закон
РАЗИ – Закон об изменении и дополнении правовых норм, регулирующих вопросы садоводства от 28 июля 1969 г
РАСП – Закон о защите при расторжении договора и иные нормы, регулирующие вопросы садоводства
РАФ – Леворадикальная террористическая группировка «Фракция Красной Армии»
УПУ – Уголовно-процессуальное уложение
ФЗКС – Федеральный закон о Федеральном Конституционном Суде