19. BVerfGE 90, 145

19. BVerfGE 90, 145

(Cannabis / Конопля)

1. а) В отношении оборота наркотических средств действуют правовые рамки, предусмотренные абз. 1 ст. 2 Основного закона. «Права на нарко­тическое опьянение», выходящего за указанные рамки, не предусмотрено.

б)        Уголовно-правовые положения Закона об обороте наркотических средств, предусматривающие наказание за незаконный оборот продук­ции из конопли, должны быть соизмеримы в части запрета, подкреплен­ного угрозой уголовного наказания, с положениями абз. 1 ст. 2 Основного закона, а в части угрозы лишения свободы – с предл. 2 абз. 2 ст. 2 Основ­ного закона.

2. а) Для оценки пригодности и необходимости избранного средства для достижения поставленной цели, а также для необходимых в этой связи оценки и прогноза грозящей отдельному человеку или обществу опасности законодателю предоставляется возможность такой оценки, проверку которой Федеральный Конституционный Суд может осуще­ствить лишь в ограниченном объеме.

б)        При общей оценке серьезности вмешательства и его значения, а так­же состоятельности оснований, его оправдывающих, должна сохранять­ся граница приемлемости для адресатов запрета (запрет превышения средств или требование соразмерности в узком смысле). Проверка со­гласно данному критерию может привести к тому, что само по себе при­емлемое и необходимое средство защиты правовых ценностей не может применяться, поскольку возникающее в связи с его применением ущем­ление основных прав соответствующего лица оказывается гораздо суще­ственнее усиления защиты правовых ценностей, в связи с чем примене­ние данного средства защиты оказывается несоразмерным.

3. Если уголовно-правовые нормы Закона об обороте наркотических средств предусматривают наказание за действия, связанные с отдельной разовой подготовкой для личного использования небольшого количества продуктов конопли, которые не связаны с ущербом для третьих лиц, то они не нарушают требований запрета на чрезмерность наказания, поскольку законодатель предоставляет правоохранительным органам возможность отказа от назначения наказания (см. абз. 5 § 29 Закона об обороте наркоти­ческих средств) или уголовного преследования (см. § 153 и далее Уголовного уложения, § 31а Закона об обороте наркотических средств) с учетом незна­чительности индивидуального правонарушения и степени вины. В таких случаях правоохранительные органы в соответствии с запретом чрезмер­ности наказания, в принципе, должны отказаться от преследования за пре­ступления, перечисленные в § 31а Закона об обороте наркотических средств.

4.  Принцип равенства не требует в одинаковой мере запрещать или допускать все потенциально равным образом вредные наркотические средства. Законодателю удалось, не нарушая Конституцию, по-разному урегулировать, с одной стороны, оборот продуктов из конопли, а, с дру­гой стороны, оборот алкоголя и никотина.

Решение Второго Сената от 9 марта 1994 г.

— 2 BvL 43/92, 2 BvL 51/92, 2 BvL 63/92, 2 BvL 64/92,

2 BvL 70/92, 2 BvL 80/92, 2 BvR2031/92 —

[…]

ОСНОВАНИЯ

А.

Дела, объединенные в единое производство, затрагивают вопрос соот­ветствия Основному закону уголовно-правовых положений Закона об обо­роте наркотических средств, предусматривающих наказание за различ­ные формы незаконного оборота продуктов из конопли.

[…]

С.

Представленные для конституционно-правовой проверки уголовно­правовые положения Закона об обороте наркотических средств в той степени, в которой их проверка допускается, не противоречат Основно­му закону. Наказуемость незаконного оборота продуктов из конопли, в частности гашиша, не нарушает в этом смысле ни положения предл. 1 абз. 2 ст. 2 Основного закона, ни абз. 1 ст. 3 Основного закона, ни в прин­ципе абз. 1 ст. 2 во взаимосвязи с предл. 2 абз. 2 ст. 2 Основного закона.

Конституционная жалоба является необоснованной.

I.

1. Уголовно-правовые положения Закона об обороте наркотических средств, предусматривающие наказание за незаконный оборот продук­ции из конопли, должны быть соизмеримы в части запрета, подкреплен­ного угрозой уголовного наказания, с положениями абз. 1 ст. 2 Основ­ного закона, а в части угрозы лишения свободы – с предл. 2 абз. 2 ст. 2 Основного закона.

Абзац 1 ст. 2 Основного закона защищает любую форму человеческой деятельности без учета того, какое значение данная деятельность имеет для развития человеческой личности (су. BVerfGE 80, 137 [152]). Абсолют­но защищенной и тем самым выведенной из-под воздействия государ­ственной власти является, тем не менее, лишь ключевая сфера частной жизни (см. BVerfGE 6, 32 [41]; 54, 143 [146]; 80, 137 [153]). К ней нельзя отнести оборот наркотических средств, в частности наркотическое опья­нение, ввиду его многопланового социального влияния. В остальном общая свобода действий гарантируется рамками, предусмотренными второй частью абз. 1 ст. 2 Основного закона, и охватывается оговоркой конституционного порядка (см. BVerfGE 80, 137 [153]).

Под ним следует понимать все правовые нормы, которые с формальной и материальной точки зрения соответствуют Конституции (BVerfGE 6, 32 и далее; устойчивая судебная практика). Ограничения общей свободы действия, основанные на указанных правовых положениях, не наруша­ют абз. 1 ст. 2 Основного закона (см. BVerfGE 34, 369 [378 и далее]; 55, 144 [148]). «Права на наркотическое опьянение», выходящего за указанные рамки, не предусмотрено.

С материальной точки зрения принцип соразмерности – с оговоркой особых конституционных гарантий – предоставляет тот общий консти­туционно-правовой стандарт, в соответствии с которым свобода действий может быть ограничена (см. BVerfGE 75, 108 [154 и далее]; 80, 137 [153]). Данному принципу придается высокое значение при проверке уголов­но-правовых норм, которые, будучи наиболее существенным средством наказания в руках государства, подразумевают социально-этическое су­ждение об отсутствии ценности определенной деятельности гражданина (см. BVerfGE 25, 269 [286]; 88, 203 [258]).

Возможность назначения наказания в виде лишения свободы позволяет вторгаться в охраняемое абз. 2 ст. 2 основное право на свободу личности. Свобода личности, которую Основной закон обозначает в качестве «непри­косновенной», является столь значимой правовой ценностью, что в ее об­ласть можно вторгаться согласно оговорке в предл. 3 абз. 2 ст. 2 Основного закона только при наличии особо веских причин. Несмотря на то что воз­можность подобных вторжений также может рассматриваться в качестве допустимой при наличии особых условий, когда они должны предотвратить серьезный ущерб, который может нанести себе человек (см. BVerfGE 22, 180 [219]; 58, 208 [224 и далее 59, 275 [278]; 60, 123 [132]), они в принци­пе допустимы только тогда, когда того требует защита других лиц или общества в целом, с учетом принципа соразмерности. Согласно данному принципу закон, ограничивающий основные права, должен быть прием­лемым и необходимым для достижения намеченной цели. Закон является приемлемым, если с его помощью можно способствовать намеченному по­ложительному результату; он является необходимым, если законодатель не смог выбрать другое средство, столь же действенное, но менее ограни­чивающее основные права (см. BVerfGE 30, 292 [316]; 63, 88 [115]; 67, 157 [173, 176]). При оценке приемлемости и необходимости выбранного сред­ства для достижения поставленных целей, а также при проводимой при этом оценке и прогнозировании опасности, грозящей отдельному человеку и общественности, у законодателя имеется возможность для усмотрения. Указанная возможность для усмотрения лишь в ограниченной степени мо­жет быть объектом судебной проверки, что зависит от особенностей кон­кретной сферы деятельности, возможности принятия в достаточной сте­пени обоснованного решения и значимости правовых благ, находящихся под угрозой (ср. BVerfGE 77, 170 [215]; 88, 203 [262]).

Кроме того, при общей оценке существенности вторжения и его зна­чения, а также значимости оправдывающих его оснований должна со­храниться граница приемлемости для адресатов запрета (см. BVerfGE 30, 292 [316]; 67, 157 [178]; 81, 70 [92]). Таким образом, мера не должна их слишком сильно обременять (запрет превышения средств или требова­ние соразмерности в узком смысле, см. BVerfGE 48, 396 [402]; 83, 1 [19]). В области государственных наказаний из принципа виновности, имеюще­го свою основу в абз. 1 ст. 1 Основного закона (см. BVerfGE 45, 187 [228]), и из принципа соразмерности, вытекающего из принципа правового го­сударства и прав на свободу, следует, что тяжесть преступления или вина преступника должны находиться в справедливом соотношении с нака­занием. Возможность назначения наказания в виде лишения свободы по виду и размеру не может быть совсем несоизмеримой с поведением, за которое назначается наказание. Состав правонарушения и правовые последствия должны быть надлежащим образом согласованы друг с дру­гом (см. BVerfGE 54, 100 [108]; устойчивая судебная практика).

В принципе задача законодателя состоит в том, чтобы определить область уголовно-наказуемых действий с учетом конкретной ситуации. Федеральный Конституционный Суд не может проверить его решение на предмет того, нашел ли он самое целесообразное, разумное и спра­ведливое решение; он лишь обязан следить за тем, чтобы норма уголов­ного права материально находилась в соответствии с положениями Кон­ституции и соответствовала неписаным конституционным принципам, а также основополагающим решениям в отношении Основного закона (см. BVerfGE 80, 244 [255] с доп. ссылками).

2. а) Законодатель преследует посредством действующего За­кона об обороте наркотических средств, как и при помощи ранее действовавших законов, цель сохранения здоровья отдельного челове­ка, равно как и всего населения от угроз, исходящих из наркотических средств, и защиты населения, прежде всего молодежи, от зависимости от наркотических средств. […]

Данной цели служат и уголовно-правовые нормы Закона об обороте наркотических средств. Для достижения указанной цели законодатель предусмотрел наказание не только за способы поведения, непосредствен­но опасные для здоровья отдельных лиц. Речь идет об устройстве соци­ального общежития таким образом, чтобы оно было свободно от соци­ально вредного воздействия оборота наркотических средств, которое исходит и из так называемого «мягкого» наркотика – конопли: Через нее происходит приобщение к наркотическим средствам, в особенности молодых людей; она способствует их привыканию к одурманивающим веществам. Этим может быть причинен вред становлению личности мо­лодых людей и подростков.

[…]

С такой постановкой цели Закон об обороте наркотических средств и служит общим интересам, которые соответствуют Конституции.

б) По оценке законодателя, угроза здоровью, возникающая вследствие употребления продуктов из конопли, существенна […].

в) Изначальная оценка законодателем угрозы для здоровья сегодня не бесспорна. Однако и допущение о недостаточной опасности продук­тов из конопли, лежащее в основе направленных судами в Федеральный Конституционный Суд решений о запросах, недостоверно. […].

Единое мнение существует относительно того, что продукты из коно­пли не вызывают физической зависимости […].

Непосредственные риски для здоровья при умеренном потреблении рассматриваются, скорее, также как незначительные […].

Этому соответствует высокое число непостоянных потребителей без клинических признаков, а также потребителей, ограничивающихся по­треблением гашиша. Далее описывается, что постоянное потребление продуктов из конопли может привести к нарушениям поведения, ле­таргии, равнодушию, чувствам страха, утрате чувства реальности и де­прессиям [. ]

В основном сейчас не находит поддержки точка зрения, что конопля якобы обладает «функцией проводника» к более жестким наркотикам, подразумевающая ряд свойств веществ, входящих в состав продуктов из конопли […].

Бесспорным является, наконец, что сильное наркотическое опьяне­ние вследствие употребления продуктов из конопли отрицательно ска­зывается на способности управления транспортными средствами […].

3. Несмотря на то, что опасность для здоровья, исходящая от продук­тов из конопли, с сегодняшней точки зрения меньше, чем законодатель предположил при принятии закона, тем не менее в соответствии с ак­туальным уровнем знаний сохраняется значительная опасность. Таким образом, общая концепция закона относительно продуктов из конопли и впредь совместима с Конституцией. Это следует из полученных по за­просу Сената экспертиз Федеральной службы здравоохранения и Фе­дерального уголовного розыска и обработанной Сенатом за пределами цитированных обобщающих изложений соответствующей профессио­нальной литературы. Концепция закона сводится к тому, чтобы подвер­гать значительному государственному контролю весь оборот продук­тов из конопли за исключением самого потребления ввиду опасности, исходящей из самого наркотика и торговли наркотиками для каждого человека и для общества в целом, и для осуществления этого контроля предусматривать наказание для любого незаконного оборота продуктов из конопли. Обладая таким содержанием, уголовно-правовые положе­ния о назначении наказания в Законе об обороте наркотических средств могут ограничить распространение наркотических средств в обществе и, тем самым, в целом уменьшить исходящую от него опасность. Таким образом, уголовно-правовые нормы принципиально соответствуют тому, чтобы содействовать цели закона.

 4. Позиция законодателя, что запрет с угрозой назначения наказания за незаконный оборот продуктов из конопли необходим для достиже­ния целей закона, многократно проверенная и подтвержденная ввиду внесения многократных изменений в Закон об обороте наркотических средств и присоединения к Конвенции Организации Объединенных Наций о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 г., не вызывает нареканий с точки зре­ния Конституции. Даже исходя из сегодняшнего уровня знаний, как его в достаточной мере можно почерпнуть из источников, указанных выше в п. 3, допустима точка зрения законодателя, согласно которой он не располагает для достижений целей закона столь же действенным средством, но связанным с меньшим посягательством, кроме как нор­мами уголовного права. Нельзя согласиться с тем, что прежний запрет продуктов из конопли не позволил полностью достичь целей закона, и разрешение в отношении продуктов из конопли, будучи более мягким средством, будет более пригодным для достижения указанных целей. Уголовно-политическая дискуссия о том, достигается ли уменьшение потребления продуктов из конопли посредством общего превентивно­го действия уголовного права либо, наоборот, путем разрешительных мер с надеждой на разделение рынка наркотических средств, еще не за­вершена. Научные знания, которые бы с точностью свидетельствова­ли в пользу того или иного пути, отсутствуют. Международные согла­шения, к которым присоединилась Федеративная Республика Герма­ния, все больше делают ставку на применение уголовно-правовых мер в борьбе против употребления и незаконного оборота наркотических средств. С учетом актуального развития международного права остает­ся, по меньшей мере, открытым вопрос о том, может ли быть достигнуто разделение рынка наркотических средств на национальном уровне по­средством разрешения оборота конопли, и не станет ли Федеративная Республика в таком случае новым центром международной наркотор­говли. Также нет уверенности в том, уменьшится ли потребление коно­пли вследствие того, что «запретный плод» станет разрешенным, или вследствие того, что будут проведены разъяснительные мероприятия по вопросам опасности употребления продуктов из конопли. Если зако­нодатель при таком положении дел придерживается взгляда, что общий запрет продуктов из конопли под угрозой назначения уголовного нака­зания отпугивает большее количество потенциальных потребителей, чем это имело бы место в случае отмены уголовного наказания, и уже поэтому является более подходящим средством для защиты правовых ценностей, то с таким взглядом следует согласиться с точки зрения кон­ституционного права. Ибо законодатель обладает прерогативой оцен­ки и принятия решений при выборе между несколькими потенциально пригодными путями достижения цели закона (см. BVerfGE 77, 84 [106]). При наличии особых условий допускаются случаи, когда достоверные криминологические знания требуют внимания в рамках контроля пра­вовых норм, если они способны привести законодателя к конкретному решению вопроса, который согласно Конституции требует урегулиро­вания на законодательном уровне, или, наоборот, исключить приня­тую норму в качестве допустимого варианта решения такого вопроса (см. BVerfGE 50, 205 [212 и далее]). Результаты дискуссий о необходи­мости запрета оборота продуктов из конопли под угрозой назначения уголовного наказания не являются столь убедительными.

5. При проверке вопроса о том, нарушают ли представленные для конституционно-правовой проверки уголовно-правовые нормы Закона об обороте наркотических средств в той части, в которой они касают­ся оборота продуктов из конопли, запрет на чрезмерное регулирование (соразмерность в узком смысле), следует проводить различие между об­щим запретом оборота продуктов из конопли и угрозой применения уго­ловного наказания за отдельные нарушения указанного запрета. Общая концепция законодателя о полном запрете оборота продуктов из коно­пли – за редкими исключениями – не нарушает сама по себе запрета на чрезмерное регулирование. Она оправдана намеченными целями о за­щите населения – и особенно молодежи – от исходящей от наркотиче­ских средств опасности для здоровья, угрозы психической зависимости от наркотических средств, а также о противостоянии, прежде всего, пре­ступным организациям, контролирующим рынок наркотических средств, и исходящей от наркотических средств общественной опасности. Этим значимым общественным интересам не могут быть противопоставлены иные равноценные интересы, свидетельствующие в пользу разрешения оборота наркотических средств.

По общему правилу, это применимо и в том случае, когда законода­тель для установления запрета обозначает угрозу уголовного наказания. При нарушениях запрета в отношении оборота продуктов из конопли речь идет не только о нарушении административных предписаний, т. е. о типичном административном правонарушении; под угрозу ставятся, скорее, важнейшие общественные интересы, которые законодатель стре­мится защищать. Таким образом, позиция законодателя, который рас­сматривает данные нарушения как подлежащие наказанию и требующие наказания, основана на обоснованных и компетентных размышлениях.

[…]

в)        Предусмотренная в предл. 1 № 1 абз. 1 § 29 Закона об обороте нарко­тических средств угроза назначения уголовного наказания за незаконное приобретение продуктов из конопли, а также установленная в предл. 1 № 3 абз. 1 § 29 угроза назначения наказания за незаконное хранение наркотических средств не нарушают конституционного запрета на чрез­мерное регулирование.

в 1) Не только торговля продуктами из конопли и их безвозмездная передача создает абстрактную угрозу ввиду опасности передачи нарко­тических средств другим лицам. Незаконное приобретение и незаконное хранение также нарушают правовые ценности других лиц уже потому, что открывают возможность неконтролируемой передачи наркотических средств третьим лицам. Опасность подобной передачи существует даже тогда, когда приобретение и хранение наркотических средств по пред­ставлению правонарушителя являются лишь подготовкой для личного потребления. Кроме того, именно в форме приобретения с целью личного потребления осуществляется спрос на наркотические средства, который формирует нелегальный рынок наркотиков. Учитывая примерные подсче­ты актуального числа потребителей наркотических средств, количество которых колеблется от 800 тыс. до 4 млн человек, большинство из кото­рых являются именно потребителями на разовой основе (см. выше под 2.

в)        в 2)), это не может быть оставлено без внимания. С точки зрения общей превентивности конституционно-правовой запрет излишнего регулирова­ния позволяет назначать уголовное наказание за незаконное приобретение и хранение продуктов из конопли для личного потребления как за право­нарушение, подлежащее наказанию и требующее назначения наказания.

Степень угрозы правовым ценностям, исходящая от конкретного дея­ния и личной вины, может, однако, в этих случаях быть незначительной. Речь идет именно о тех случаях, когда продукты конопли приобретаются лишь в небольших количествах и находятся на хранении для разового лич­ного потребления. На данные случаи приходится немалая доля уголовно наказуемых деяний согласно Закону об обороте наркотических средств.

[…]

Если приобретение и хранение продуктов из конопли ограничивает­ся небольшим количеством для разового личного потребления, то, как правило, и конкретная опасность передачи наркотического средства третьим лицам незначительна. Соответственно, и общественный интерес в назначении наказания, как правило, невелик. Назначение уголовного наказания лицам, пробовавшим или на разовой основе употребляющим продукты из конопли в малых дозах, может по своему воздействию на от­дельного правонарушителя привести к несоразмерным и с позиции то­чечных превентивных мер, скорее, отрицательным результатам, как, например, нежелательному перемещению в среду наркоманов или со­лидаризации с ними.

в 2) И с учетом подобных дел общая – основанная на общей превен­ции – угроза назначения наказания за незаконное приобретение и не­законное хранение продуктов из конопли не нарушает, в свою очередь, конституционно-правовой запрет на чрезмерное регулирование. Зако­нодатель соблюдает данный запрет тем, что позволяет правоохранитель­ным органам в отдельных случаях с учетом незначительности отдельно­го правонарушения и вины отказываться от назначения наказания или уголовного преследования.

[…]

в 3) Решение законодателя учитывать незначительную противоправ­ность определенных деяний и вины, преимущественно посредством ограничения необходимости преследования, не вызывает нареканий с точки зрения конституционного права. В арсенале у законодателя есть два варианта для того, чтобы учитывать незначительную степень противоправности или виновности в отношении определенных групп дел в соответствии с требованием запрета на чрезмерное регулирова­ние: он вправе, например, посредством определения смягчающих об­стоятельств ограничить сферу применения общей уголовной нормы или предусмотреть специальные санкции в случае незначительного правонарушения (материально-правовое решение). Но он вправе так­же ограничить или ослабить необходимость преследования (процессу­альное решение). Конституционно-правовой запрет на чрезмерное ре­гулирование принципиально позволяет применять оба варианта (см. BVerfGE 50, 205 [213 и далее]).

[…]

II.

Наказуемость незаконного оборота продуктов из конопли не наруша­ет предл. 1 абз. 2 ст. 2 Основного закона.

Доводы, которыми в решениях судов обосновывается нарушение дан­ной конституционной нормы, уже в своем подходе неверно определяют охранительную область данного основного права.

Предложение 1 абз. 2 ст. 2 Основного закона защищает каждого чело­века от государственного вторжения в его жизнь и посягательства на фи­зическую неприкосновенность. Кроме того, данная норма во взаимосвя­зи с предл. 1 абз. 1 ст. 1 Основного закона обязывает государство встать на защиту указанных правовых ценностей и способствовать их разви­тию, т. е., прежде всего, охранять их от противоправных посягательств со стороны других лиц (см. BVerfGE 39, 1 [42]; 88, 203 [251]; устойчивая судебная практика).

Поскольку запрет на оборот продуктов из конопли никого не заставля­ет распространять его на другие дурманящие вещества, которые не под­падают под действие Закона об обороте наркотических средств, в част­ности алкоголь, отсутствует вторжение со стороны государства в пра­вовые ценности, защищенные предл. 1 абз. 2 ст. 2 Основного закона. Решение нанести вред своему здоровью посредством таких имеющихся в продаже дурманящих веществ находится в сфере ответственности са­мих потребителей.

Государственная охранительная функция будет искажена в своей сути, если потребовать от законодателя отказаться от наказания за не­законный оборот продуктов из конопли только на том основании, что другие, не подпадающие под действие Закона об обороте наркотических средств, дурманящие вещества могут при определенных обстоятельствах обладать большей опасностью для здоровья.

III.

Включение продуктов из конопли в приложение I к абз. 1 § 1 Закона об обороте наркотических средств с тем последствием, что незаконное обращение с этими веществами подпадает под уголовно-правовые нор­мы Закона об обороте наркотических средств, не нарушает абз. 1 ст. 3 Основного закона, поскольку в отношении алкоголя и никотина дей­ствуют другие нормы.

1. Принцип равенства запрещает неравным образом обращаться с рав­ным по существу, и требует разное по существу рассматривать по-раз­ному, учитывая существующие особенности. При этом основная зада­ча законодателя состоит в том, чтобы избирать обстоятельства, в отно­шении которых он определяет одинаковые правовые последствия, т. е. те обстоятельства, которые он, таким образом, хочет рассматривать в ка­честве равнозначных в правовом смысле. Законодатель должен, однако,  осуществлять свой выбор компетентным образом (см. BVerfGE 53, 313 [329]). При этом установление того факта, что при применении принципа равенства является релевантным или неревалентным, осуществляется не абстрактно и универсально, а всегда лишь применительно к особен­ностям конкретного предмета регулирования (см. BVerfGE 17, 122 [130]; 75, 108 [157]; устойчивая судебная практика).

Относительно области уголовного права, связанной с назначением на­казания за оборот наркотических средств, о которой идет речь, законода­тель, не нарушая Конституцию, мог утвердительно ответить на вопрос, имеются ли основания для разного регулирования оборота продуктов из конопли, с одной стороны, и алкоголя и никотина – с другой, кото­рые могут оправдать разные правовые последствия для затронутых лиц.

2. Принцип равенства не требует в одинаковой мере запретить или разрешить все потенциально одинаково вредные наркотические сред­ства. В целях обеспечения правовых гарантий Закон об обороте нарко­тических средств придерживается принципа так называемого «черного списка», т. е. все вещества и субстанции, запрещенные законодательством об обороте наркотических средств, приведены в приложениях к закону. В абз. 2 и 3 § 1 Закона об обороте наркотических средств предусмотре­на процедура дополнения «черного списка» при соблюдении предусмо­тренных законом условий или допущения исключений из общего запре­та. При этом не требуется, чтобы единственным решающим критерием для включения в список являлась бы степень опасности вещества для здоровья. Наряду с различными действиями этих веществ, законодатель также вправе учитывать различные способы их использования (вспо­мним о злоупотреблении различными химическими веществами, таки­ми как клей, растворители, бензин в качестве «нюхательных» веществ), значение такого различного использования для общественной жизни, правовые и фактические возможности эффективного противодействия злоупотреблению, а также возможность и необходимость международ­ного сотрудничества в вопросах контроля и борьбы с наркотическими средствами и преступными сообществами, занимающимися их торгов­лей. Уже из этого ясно, что общий принцип равенства не предписывает разрешить все наркотические средства одинаковым образом для их об­щего применения на том основании, что разрешены другие вещества, опасные для здоровья.

Что касается сравнения между продуктами из конопли и никотином, то достаточная причина для различного подхода к их регулированию за­ключается уже в том, что никотин не является наркотическим средством.

Для различного подхода к регулированию оборота продуктов из ко­нопли и алкоголя также имеются веские основания, несмотря на то что не вызывает сомнения тот факт, что злоупотребление алкоголем несет опасность как для конкретного человека, так и для общества в целом, равную потреблению продуктов из конопли или даже превосходящую ее. Тем не менее следует учитывать, что есть ряд возможностей для ис­пользования алкогольной продукции, не сопоставимой с вызывающи­ми опьянение ингредиентами и продуктами растения конопли. Суб­станции, содержащие алкоголь, служат в качестве продуктов питания и деликатесов; в виде вина они используются также при отправлении религиозного культа. Во всех случаях преобладает использование ал­коголя, не приводящее к состоянию опьянения, его пьянящее действие общеизвестно и преодолевается преимущественно посредством соци­ального контроля. В отличие от этого при потреблении продуктов из ко­нопли на переднем плане стоит, как правило, достижение дурманяще­го эффекта.

Кроме того, законодатель оказывается в ситуации, в которой он не мо­жет эффективно предотвратить потребление алкоголя ввиду распростра­ненных потребительских привычек в Германии и в рамках европейской культуры. Абзац 1 ст. 3 Основного закона не требует из-за этого отказы­ваться от запрета потребления наркотических средств и конопли.

[…]

Список принятых сокращений

ВЗC – Высший земельный суд

ГГУ – Германское гражданское уложение

ЕКПЧ – Европейская конвенция по правам человека

ЕСПЧ – Европейский суд по правам человека

ЗТК – Закон о связи

ОЗ – Основной закон

РАЗИ – Закон об изменении и дополнении правовых норм, регулирующих вопросы садоводства от 28 июля 1969 г

РАСП – Закон о защите при расторжении договора и иные нормы, регулирующие вопросы садоводства

РАФ – Леворадикальная террористическая группировка «Фракция Красной Армии»

УПУ – Уголовно-процессуальное уложение

ФЗКС – Федеральный закон о Федеральном Конституционном Суд.