17. BVerfGE 6, 32

17. BVerfGE 6, 32

(Elfes / Элфес)

1.  Ст. 11 Основного закона не затрагивает свободу выезда.
2.  Свобода выезда гарантируется абз. 1 ст. 2 Основного закона в пре­делах конституционного порядка как производная всеобщей свободы действий.
3.  Конституционным порядком по смыслу абз. 1 ст. 2 Основного закона является конституционный правовой порядок, т. е. совокупность норм, формально и материально соответствующих Конституции.
4.  Каждый человек может посредством подачи конституционной жа­лобы добиться признания того, что правовая норма, ограничивающая его свободу действий, не относится к конституционному порядку.

Решение Первого Сената от 16 января 1957 г.

— 1 BvR 253/56 —

в деле по конституционной жалобе Вильгельма Элфеса […]

ОСНОВАНИЯ

I.

[…]

Когда в 1953 г. заявитель жалобы подал в паспортное бюро г. Мён- хенгладбах заявление о продлении своего заграничного паспорта, ему без дополнительного обоснования было отказано 6 июня 1953 г. в про­длении со ссылкой на абз. 1а § 7 Закона о паспортном режиме от 4 марта 1952 г. (BGBl. I стр. 290).

[…]

II.

[…]

1.  […] Федеральный Конституционный Суд не убежден в том, что право на свободный выезд, как утверждает доктрина, руководствуясь при этом систематическим подходом, требуется отнести к свободе пере­мещения, гарантированной ст. 11 Основного закона. Тем не менее сво­бода выезда, как производная всеобщей свободы действий, не лишена надлежащей защиты в качестве основного права (абз. 1 ст. 2 Основного закона).
2.  В своем решении от 20 июля 1954 г. (BVerfGE 4, 7 [15 и след.]) Фе­деральный Конституционный Суд оставил открытым вопрос, следует ли в качестве свободного развития личности понимать свободу действий человека в широком смысле или абзац 1 ст. 2 Основного закона ограни­чивается защитой минимума данной свободы действий, без которого человек вообще не может развивать заложенные в нем основы духовно­нравственной личности.

а)        Основной закон не может понимать под «свободным развитием личности» лишь внутреннее духовно-нравственное развитие личности, поскольку в таком случае возникает неясность, как такое внутреннее развитие может нарушить нравственный закон, права других или даже конституционный порядок свободной демократии. Именно данные огра­ничения, применимые к индивиду как члену общества, напротив, пока­зывают, что в абз. 1 ст. 2 Основного закона речь идет именно о свободе действий в широком смысле.

Однако торжественная формулировка абз. 1 ст. 2 Основного закона послужила поводом для ее рассмотрения именно в свете ст. 1 Основного закона и вывода о том, что она предназначена для формирования поня­тия (образа) человека в смысле Основного закона. Это означает только то, что ст. 1 Основного закона действительно относится к фундаменталь­ным конституционным принципам, которые – как все нормы Основно­го закона – имеют большую юридическую силу, чем абз. 1 ст. 2 Основ­ного закона. С правовой точки зрения она является самостоятельным основным правом, обеспечивающим свободу действий человека в общем виде. Не правовые соображения, а лингвистические причины привели к тому, что законодатель заменил первоначальную редакцию «Каждый может делать или не делать того, что он хочет» на действующую редак­цию […]. Очевидно, что становлению теории, согласно которой абзац 1 ст. 2 Основного закона призван защищать только внутреннюю сторону свободы личности, способствовало то обстоятельство, что во второй части предложения в качестве рамок, установленных гражданину для разви­тия его личности, называется и конституционный порядок. Стремление к единообразному толкованию указанного понятия, которое встречает­ся в иных положениях Основного закона, привело к тому, что конститу­ционный порядок стали отождествлять с более узким понятием, нежели конституционно-правовой порядок. Как следствие, конституционно-пра­вовой защите подлежит только внутренняя свобода личности, а не сво­бода действий человека.

Наряду с общей свободой действий, гарантированной абз. 1 ст. 2 Ос­новного закона, Основной закон, при помощи специальных положе­ний об основных правах, защищает свободу человеческой деятельно­сти в определенных областях жизнедеятельности. Поскольку они, ис­ходя из исторического опыта, оказываются наиболее подверженными посягательствам со стороны государственной власти, Конституция при помощи многоступенчатых законодательных ограничений определила ту меру, в которой возможно вмешательство в соответствующую область основных прав. Если подобные отдельные области жизнедеятельности не защищены основными правами, каждый человек при посягательстве государственной власти на его свободу может ссылаться на абз. 1 ст. 2 Основного закона. В данном случае отсутствует необходимость законо­дательного ограничения, поскольку из принципа ограничения свобод­ного развития личности конституционным порядком напрямую следуют пределы возможности для государственного вмешательства.

б)        Если, как указано в 2а), в абз. 1 ст. 2 Основного закона, вместе со сво­бодным развитием личности обеспечивается свобода действий в целом, которая – если она не нарушает права иных лиц или нравственный за­кон – ограничена только конституционным порядком, то под ним следу­ет понимать только общий правопорядок, учитывающий материальные и формальные нормы Конституции, т. е. правопорядок, соответствующий

Конституции. В этом смысле и Высший земельный суд по администра­тивным спорам г. Мюнстера в исходном деле обозначил конституцион­ный порядок как «соответствующий Конституции», как «построенный в соответствии с Конституцией и находящийся в рамках Конституции правопорядок».

[…]

в)        В литературе часто выдвигается возражение по поводу того, что при подобном понимании основное право, предусмотренное абз. 1 ст. 2 Ос­новного закона, «выхолащивается», поскольку попадает в сферу общего законодательного ограничения. При этом не учитывается тот факт, что законотворчество в соответствии с Основным законом содержит более жесткие ограничения по сравнению с Веймарской Конституцией 1919 г. В те времена не только многочисленные основные права существовали «впустую» ввиду общего законодательного ограничения, в которое, од­нако, вписывался, по сути, любой закон, принятый конституционным образом. Законодатель мог в любое время преодолеть в отдельном случае установленный конституционно-правовой барьер, приняв закон консти­туционным большинством. В отличие от этого Основной закон установил основанный на ценностях порядок, ограничивающий государственную власть. Данный порядок должен обеспечивать самостоятельность, ответ­ственность за свое поведение и человеческое достоинство в правовом го­сударстве (BVerfGE 2, 1 [12 и далее]; 5, 85 [204 и след.]). Высшие принци­пы данного основанного на ценностях порядка защищены от изменений Конституции (абз. 3 ст. 1, ст. 20, 79 Основного закона). Подрыв Конститу­ции исключен; Федеральный Конституционный Суд осуществляет надзор за тем, чтобы законодатель не выходил за рамки, предусмотренные Кон­ституцией. Законы не считаются «конституционными» только потому, что были приняты с соблюдением формальной процедуры. Они должны и с материально-правовой точки зрения не только находиться в соответ­ствии с высшими основными ценностями свободного демократического основного порядка как конституционно-правового ценностного порядка, но также соответствовать элементарным неписаным конституционным принципам и основным решениям по Основному закону, и прежде всего принципу правового и социального государства. Поэтому законы, прежде всего, не должны нарушать человеческое достоинство, которое относится в Основном законе к наивысшей ценности, но также и не ограничивать духовную, политическую и экономическую свободу человека в той степе­ни, в какой затрагивается ее сущностное содержание (абз. 2 ст. 19, абз. 3 ст. 1, абз. 1 ст. 2 Основного закона). Отсюда следует, что за отдельным гра­жданином сохраняется сфера его частной жизни, т. е. последняя непри­косновенная область свободы человека, укрытая от вмешательства госу­дарственной власти. Закон, который посягал бы на нее, никогда не мог бы являться составной частью «конституционного порядка»; Федеральный Конституционный Суд должен был бы признать его недействительным.

Из сказанного выше следует, что правовая норма только тогда стано­вится составной частью «конституционного порядка», если она удовле­творяет всем указанным требованиям и, тем самым, правомерно огра­ничивает область общей свободы действий гражданина. С точки зрения процессуального права это означает: каждый человек может посредством подачи конституционной жалобы указать на то, что закон, ограничиваю­щий его свободу действий, не относится к конституционному порядку, поскольку указанный закон (формально или по содержанию) нарушает отдельные нормы Конституции или общие конституционные принципы; и нарушает, соответственно, основное право заявителя, предусмотрен­ное абз. 1 ст. 2 Основного закона.

[…]

Список принятых сокращений

ВЗC – Высший земельный суд

ГГУ – Германское гражданское уложение

ЕКПЧ – Европейская конвенция по правам человека

ЕСПЧ – Европейский суд по правам человека

ЗТК – Закон о связи

ОЗ – Основной закон

РАЗИ – Закон об изменении и дополнении правовых норм, регулирующих вопросы садоводства от 28 июля 1969 г

РАСП – Закон о защите при расторжении договора и иные нормы, регулирующие вопросы садоводства

РАФ – Леворадикальная террористическая группировка «Фракция Красной Армии»

УПУ – Уголовно-процессуальное уложение

ФЗКС – Федеральный закон о Федеральном Конституционном Суд.