88. BVerfGE 119, 309

88. BVerfGE 119, 309

(Aufnahmen im Gerichtssaal / Съемка в зале суда)

Решение Первого Сената от 19 декабря 2007 г.

— 1 BvR 620/07 –

ОСНОВАНИЯ

А

Предметом конституционной жалобы является допустимость те­левизионных съемок в зале суда вне рамок слушания уголовного дела по существу.

I.

1. Заявителем является публично-правовая радиовещательная ком­пания. Данная компания планировала подготовить репортаж о слуша­нии дела по существу, которое должно было начаться 19 марта 2007 г. в 8-й Большой судебной коллегии по уголовным делам земельного суда г. Мюнстер.

В обвинительном заключении 18 офицеров и унтер-офицеров бун­десвера были признаны виновными в том, то они в 2004 г. подвергли физическим истязаниям призывников и оскорбили их достоинство. […]

• 21 февраля 2007 г. председатель 8-й Большой судебной коллегии по уголовным делам земельного суда г. Мюнстер в соответствии с § 176 Закона о судоустройстве распорядился применить следующие ограниче­ния по съемке в целях поддержания порядка во время проведения пред­стоящего слушания по существу:

«Запись звука, фото- и видеосъемка в зале заседаний и в огоро­женном фойе перед залом заседания разрешены за 15 минут до нача­ла заседания и в течение 10 минут после его окончания. В остальное время запись звука, фото- и видеосъемка в зале заседаний и в огоро­женном фойе перед залом заседания не разрешаются».

Распоряжение было вынесено с учетом конкуренции ст. 5 абз. 2 предл. 2 Основного закона, гарантирующего свободу радиовещания и § 176 За­кона о судоустройстве, гарантирующего соблюдение процедуры при осу­ществлении правосудия. […]

II.

Заявитель обжалует нарушение своих основных прав, закрепленных в предл. 2 абз. 2 ст. 5 и абз. 4 ст. 19 Основного закона в результате изда­ния распоряжения от 21 февраля 2007 г.

[…]

Б

II.

Конституционная жалоба обоснованна. Распоряжение Председателя 8-й Большой коллегии по уголовным делам земельного суда г. Мюнстер […] нарушает гарантированную в ст. 5 абз. 1 предл. 2 Основного зако­на свободу (основное право) печати и информации посредством радио.

1. Свобода печати и информации посредством радио (ст. 5 абз. 1 предл. 2 Основного закона) направлена на защиту сбора информации, составление программы передачи и трансляцию такой информации (ср. BVerfGE 91, 125 [134 и далее]; устойчивая судебная практика). Поскольку СМИ обеспечивают широкую доступность открытых для всех источников информации, доступ к информации для СМИ и для граждан гарантиру­ется одинаковым образом свободой информации, закрепленной в ст. 5 абз. 1 предл. 1 Основного закона. Использование специфических для ве­щания средств записи информации, в частности для записи звука и ви­деосъемки, гарантированы более специальной свободой радиовещания, закрепленной в ст. 5 абз. 1 предл. 2 Основного закона (ср. BVerfGE 103, 44 [59]). В пределы правовой охраны данной свободы входит право ис­пользовать для репортажа свойственные телерадиовещанию средства, в том числе записи звука и изображения, при помощи которых может быть передано, в частности, ощущение действительности и присутствия (ср. BVerfGE 103, 44 [67]). Данное положение относится и к ситуации, ко­гда готовится репортаж об открытом судебном заседании.
2. Однако как в пределы правовой охраны свободы радиовещания, так и в пределы правовой охраны свободы информации не входит право на раскрытие источника информации. Тем не менее существует право требования от государства доступа к источнику информации, когда та­кой источник информации находится в ведении государства, определен на основании правовых норм как публичный источник информации, од­нако государство при этом в недостаточной степени обеспечивает доступ к нему (ср. BVerfGE 103, 44 [59 и далее]). Данная ситуация будет иметь место при запрете аудио- и видеозаписи судебного заседания, если об­щественный интерес в их распространении превышает противоположно направленные интересы.

а)        Если из конституционного права следует возможность использо­вания средств записи информации или тот факт, что по общему прави­лу или в конкретном случае должен был быть предоставлен более широ­кий доступ к заседанию суда или слушанию дела как таковому, то лицо, на которого распространяется свобода (основное право) информации, может обжаловать данное обстоятельство, а относительно исключения специфических для радиовещания средств записи и распространения информации – лицо, на которое распространяется свобода (основное право) радиовещания (ср. BVerfGE 103, 44 [61]).

В целом соответствует принципу правового государства и демократии объективная правовая обязанность обеспечения возможности наблю­дения и, при необходимости, контроля судебных заседаний со стороны общественности, предоставление возможности СМИ освещения, а теле­компаниям осуществления аудио- и видеосъемок, если это не исключено специальными нормами или противоречит противостоящим интересам в конкретном случае. В современных условиях формирования обществен­ного мнения публика в зале заседаний, указанная в § 169 предл. 1 Закона о судоустройстве, сама по себе не может в достаточной мере обеспечить публичный интерес в трансляции информации широкой общественности.

Публичному контролю судебных заседаний принципиально содей­ствует присутствие СМИ и их репортажи. […] Удовлетворение интереса общественности в получении информации о судебных заседаниях слу­жит не только формированию индивидуального и общественного мнения в целом, но и интересам правосудия, которые заключаются в публичном освещении процедур и решений, в том числе устных разбирательств. Пуб­ликация аудиовизуальной информации способствует формированию раз­личных видов и различной интенсивности общественного восприятия. Само устное разбирательство согласно § 169 предл. 2 Закона о судопро­изводстве конституционным образом закрыто для аудио- и видеозапи­си (ср. BVerfGE 103, 44 [66 и далее]); в этом смысле публичный контроль осуществляется присутствующими в зале заседаний и посредством со­ставления отчетов о заседании. […]

Соответственно специализированные суды исходят из того, что вре­мя до начала и после окончания устного разбирательства, а также пере­рывы в заседании открыты для СМИ, включая возможность применения характерных для СМИ средств записи и распространения информации (ср. – относительно уголовного процесса – Решение Верховного Феде­рального суда по уголовным делам (BGHSt) 23, 123). Использование дан­ных средств осуществляется в рамках пределов правовой охраны свобо­ды радиовещания (ср. Решение Федерального Конституционного Суда (BVerfGE) 103, 44 [62]).

[…]

• При оценке интереса общественности в информации значение имеет конкретный предмет судебного заседания. В случае рассмотрения уголовного дела следует учитывать тяжесть уголовного преступления, о котором речь идет в обвинении, но также и общественное внимание, которое оно привлекло, например, из-за особых обстоятельств и общих условий, участников, страха перед повторением подобных преступлений или же из-за сочувствия жертвам и их родственникам. Поэтому, как пра­вило, интерес в получении информации будет тем больше и приобретет при оценке тем большее значение, чем больше уголовное дело отличает­ся от обычных преступных деяний, например из-за особенности способа совершения или особенности объекта преступления (ср. BVerfGE 35, 202 [231]). Большой интерес в получении информации может иметь место и тогда, когда сам обвиняемый не обладает выдающимся значением для современной истории, но существует информационный интерес к про­цессу как таковому, например, из-за предмета, привлекающего повы­шенное внимание.

Информационный интерес общественности, как правило, направлен не только на обвиняемых и деяния, в совершении которых их обвиняют, но и на тех лиц, которые в качестве членов судебного состава или проку­роров во время заседания участвуют в отправлении правосудия от име­ни народа. Предметом такого по общему правилу оправданного инфор­мационного интереса может быть, кроме того, адвокат, призванный, как орган правосудия, участвовать в заседании, или иной участник слуша­ния, например свидетель.

• При принятии оценочного решения, а также при самой оценке необходимо учитывать и подлежащие защите интересы, которые могут быть направлены на ограничение записи и распространения аудио- и ви­деоматериалов. Сюда относится, в частности, защита общего права лич­ности, которое применяется к участникам, в частности к обвиняемым и свидетелям, а также право участников на честное ведение процесса (ст. 2 абз. 2 во взаимосвязи со ст. 20 абз. 3 Основного закона), возможность осуществления правосудия, в частности беспрепятственное установле­ние объективной истины и применимого права (ср. BVerfGE 103, 44 [64]). При этом лица, имеющие такой противоположный интерес, играют осо­бую роль, если имеют место установленные законодателем характерные личностные предпосылки исключения публики из зала заседаний. […]

(а)       К подлежащим защите правам относятся права личности участ­ников (ср. BVerfGE 103, 44 [68]).

(аа) Полномочие СМИ на сбор и распространение визуальных запи­сей лиц, присутствующих на заседании, следует, в частности, соотносить с основным правом на собственное изображение, которое является кон­кретизацией права личности. Данное право предоставляет отдельному человеку возможность влияния и решения не только вопроса об исполь­зовании, но и вопроса о возможности фотографирования или записи его другими лицами (ср. BVerfGE 101, 361 [381]).

Судебные заседания, на которые направлен особый информационный интерес общественности, являются событиями современной истории; за­щита прав личности лиц, участвующих в них, не требует в связи с этим полного запрета на съемку (ср. BVerfGE 87, 334 [340]; 91, 125 [137 и далее]).

При определении пределов правовой охраны на собственное изобра­жение следует, однако, учитывать, что, как минимум, часть участни­ков судебного разбирательства находится, как правило, в непривычной и тяжелой для них ситуации. Часто они – например, свидетели или об­виняемый в уголовном деле – обязаны присутствовать на заседании. Особенно по отношению к обвиняемым следует учитывать тот факт, что их идентификация в репортажах может быть фактически расценена как «клеймение позором» или ограничение презумпции невиновности и возможности последующей ресоциализации (ср. BVerfGE 35, 202 [226 и далее]; 103, 44 [68]). При этом следует также учитывать «силу внуше­ния» средств массовой информации, которая может привести к эффекту преждевременного осуждения в СМИ. Необходимо учитывать, что свиде­тели находятся под особым напряжением, например, если они являются жертвами преступления, которое рассматривается судом.

Лица, которые занимают государственные должности или иные по­зиции и, участвуя в судебном заседании, находятся в центре внимания общественности, не имеют права требования защиты своих прав лич­ности в том же объеме, в котором может этого требовать участвующее в судебном разбирательстве частное лицо (ср. BVerfGE 103, 44 [69]) или присутствующие слушатели. Однако судьи, прокуроры, адвокаты или сотрудники суда имеют право на защиту, которое может иметь большую юридическую силу, чем право на публикацию, например, если публика­ции изображений указанных лиц могут повлечь за собой существенное обременение или угрозу безопасности из-за возможных нападений со сто­роны третьих лиц. […] Значение при этом может иметь и участие этих лиц в других разбирательствах, которые могут служить основанием воз­никновения подобных последствий для участников судебного заседания.

бб) Конституционно-правовые ограничения записи высказываний присутствующих представляют собой право на высказывание, которое является конкретизацией права личности (ср. BVerfGE 34, 238 [246 и да­лее]; 54, 148 [154]; 106, 28 [39]). […]

(б)       Право участников судебного разбирательства на производство с соблюдением процессуальных норм (ст. 2 абз. 1 во взаимосвязи с ст. 20 абз. 3 Основного закона), а также функционирование системы правосу­дия, в частности беспрепятственное установление объективной истины и применение права в рассматриваемом деле, затрагиваются при записи вне рамок устного разбирательства в меньшей степени, чем при записи непосредственно во время слушания. Однако и здесь нельзя исключить нарушение интересов присутствующих лиц. Если события вне рамок слушания дела записываются при помощи аудио- и видеоаппаратуры, то осознание возможности распространения данных материалов может повлиять на некоторых участников таким образом, что это отрицатель­но скажется на установлении объективной истины и применении права в ходе судебного разбирательства. Одна из существенных целей слушания дела по существу – получение достоверных и полных, пригодных для су­дебного рассмотрения сведений от всех допрошенных лиц – предпола­гает наличие рамочных условий, которые бы предотвращали возникно­вение чувств стеснения и взволнованности, именно у лиц, не имеющих опыта общения со СМИ. Соответствующие опасения могут в отдельном случае противостоять использованию характерных для радиовещания техник записи и распространения информации или оправдывать огра­ничение их применения.

Таким же образом запись событий вне рамок слушания по делу может нарушать право обвиняемого на беспрепятственное общение со своим защитником, гарантированное в § 148 абз. 1 Уголовно-процессуального кодекса ФРГ, и, тем самым, затрагивать право на производство с соблю­дением процессуальных норм (ср. BVerfGE 49, 24 [55]). […]

• […] Запрет аудио- и видеозаписи не требуется, если защита инте­ресов сторон может быть осуществлена посредством ограничительного распоряжения, в частности требования анонимизации изображений лиц посредством соответствующих технических приемов, которые имеют право на особую защиту. […] Однако и распоряжение об анонимизации материалов представляет собой серьезное ограничение возможностей общественности в получении информации и должно быть обосновано, руководствуясь обстоятельствами конкретного дела.

Если съемки могут показать участника в оскорбительной манере, на­пример в отрицательной или неловкой для него ситуации, если способ проведения или продолжительность намеченных съемок затрагивают ход заседания или права участников заседания, которые хотят вне рамок заседания конфиденциально говорить со своим адвокатом, тогда в по­добной ситуации возможно вынесение распоряжений, определяющих место, время и продолжительность съемок. Это позволит предотвратить применение более существенных ограничений, таких как полный запрет съемок (ср. Решение Федерального Конституционного Суда (BVerfGE) 91, 125 [138 и далее]). Председатель должен на основании надлежащей проверки соотнести интерес общественности в получении информации с противостоящими интересами и, например, установить посредством распоряжения, что съемки публики или суда разрешены только общим планом. […] Кроме того, у председателя есть право при большом количе­стве участников с различными интересами выносить и общие распоря­жения относительно аудио- и видеозаписи, если вынесение распоряже­ний, регулирующих порядок съемки отдельных участников заседания, связано со сложностями.

[…]

в)        Так как аудио- и видеозаписи непосредственно перед судебным заседанием или во время перерывов защищаются свободой радиове­щания, распоряжение, запрещающее или ограничивающее подобные съемки, в интересах эффективной материальной защиты основных прав предполагает, чтобы председатель изложил основания своего ре­шения и, тем самым, дал понять участвующим лицам, что при оценке были учтены все существенные для этого обстоятельства.

[…]

• […]

д)        Если в конкретном случае есть основания полагать, что телевизи­онные съемки могут затронуть права личности или возможность их не­предвзятого участия в заседании, до запрета съемок необходимо выяс­нить, возможно ли избежать нарушения прав участвующих в деле лиц, например, посредством анонимизации изображений данных лиц или ограничения съемки заседания лишь общими видами с запретом съем­ки отдельных лиц крупным планом. Оба варианта были предложены за­явителем с целью отмены заявленного ограничения записи судебного заседания по времени.

III.

После подачи конституционной жалобы председатель использовал предоставленную ему правовую возможность изменить свое распоряже­ние в любое время и в качестве ограничения съемки установил лишь анонимизацию изображений обвиняемых и организацию пула журналистов. Распоряжение в измененной редакции уже не обжаловалось заявителем.

В связи с этим решение ограничивается констатацией того, что распоря­жение в изначальной обжалованной редакции было неконституционным.

Список принятых сокращений

ВЗC – Высший земельный суд

ГГУ – Германское гражданское уложение

ЕКПЧ – Европейская конвенция по правам человека

ЕСПЧ – Европейский суд по правам человека

ЗТК – Закон о связи

ОЗ – Основной закон

РАЗИ – Закон об изменении и дополнении правовых норм, регулирующих вопросы садоводства от 28 июля 1969 г

РАСП – Закон о защите при расторжении договора и иные нормы, регулирующие вопросы садоводства

РАФ – Леворадикальная террористическая группировка «Фракция Красной Армии»

УПУ – Уголовно-процессуальное уложение

ФЗКС – Федеральный закон о Федеральном Конституционном Суде