71. BVerfGE 12, 113
(Schmid-Spiegel / Шмид-Шпигель)
Соблюдение законных интересов также охватывает ответные высказывания, публикуемые в печати, которые формально соответствуют нападкам в печати и их воздействию на формирование общественного мнения (ст. 5 абз. 1 и 2 Основного закона; § 193 Уголовного кодекса).
Решение Первого Сената от 25 января 1961 г.
— 1 BvR 9/57 —
по делу о конституционной жалобе председателя Высшего земельного суда д-ра Шмида […]
ОСНОВАНИЯ
I.
- […]
17 марта 1954 г. заявитель опубликовал в штутгартской газете «Allgemeine Zeitung» статью, в которой редакция решила дать следующий заголовок: «Чем больше сапог […]» и подзаголовок: «Вызывающая литература помогает совершать лучшие сделки». В тот же день эта статья была опубликована в «Botnanger Rundschau», которая также выходит под руководством «Allgemeine Zeitung». Заявителем был написан текст следующего содержания:
«Вы спросите меня, что я скажу по поводу статьи обо мне в «Spiegel». Все это сплетни обо мне; само по себе данное дело – политическая забастовка, которая едва упоминается в неудачном предложении, будто бы это «попытка объявлять нелегальную политическую забастовку правомочной». Истина, ложь и фальсификации оказались перемешаны, как это и бывает в сплетнях. Поскольку зловредные сплетни более интересны, они и превалируют. Неправда, например, будто бы я в статье протестовал против снятия иммунитета с депутата Ангенфорта. Я никогда, ни в статье, ни еще каким-то образом, не протестовал против снятия иммунитета с депутата Ангенфорта. Это давно опровергнутая ложь. Я однажды в силу должности и в публицистической форме занялся вопросом о том, действует ли иммунитет депутата ландтага в отношении федеральных государственных органов. В тот момент я ничего не знал о деле Ангенфорта. Вопрос тем временем был решен самим федеральным законодателем в том смысле, который я отстаивал. Точно так же ложным является утверждение, будто бы я в своем докладе о политической забастовке упомянул Октябрьскую революцию (1917 г.). Слава Богу, у меня еще есть рукопись моего доклада, которой я дословно придерживался. Я не знаю, кто солгал первым, но «Spiegel» тиражирует эту ложь. Бесчисленными являются сознательные утрирования и искажения из-за некомпетентности. Есть такой вид публицистики, который в области политики является тем, чем является порнография в области морали, с той лишь разницей, что первое можно еще открыто читать. Эта т. н. раздражающая литература («Reizliteratur»), очевидно, очень необходима в хозяйстве цивилизации. Решающей точкой зрения тут является уровень продаж. То качество, которое получается при этом, нельзя лучше и проще выразить, чем это сделал Карл Крауз: «Чем больше сапог, тем больше каблук»[1].
- а) 20 июня 1954 г. ответственный редактор германского отдела «Spiegel», а 23 июля 1954 г. и издатель подали на основании статьи в «Botnanger Rundschau» частный иск против заявителя за клевету и оскорбление.
[…] решением земельного суда г. Геттингена от 11 января 1956 г. заявитель был приговорен к денежному штрафу в размере 150 немецких марок за оскорбление и субсидиарно к тюремному заключению сроком на одну неделю. За частными истцами было признано право на публикацию.
[…]
III.
Конституционная жалоба обоснованна.
Суд, рассматривающий дело об оскорблении, применяет нормы о защите чести и достоинства (§ 185 и далее Уголовного кодекса); поэтому его решения, как правило, не подпадают под проверку со стороны Федерального Конституционного Суда. Они могут быть проверены лишь на предмет того, не была ли при применении норм о защите чести и достоинства неверно оценена направленность права как такового на ценностный порядок, установленный Основным законом, и тем самым нарушены основные права осужденного. В рассматриваемом деле речь идет именно о таком случае. Решение земельного суда г. Геттингена и Высшего земельного суда Целле нарушают основное право истца, вытекающее из ст. 5 абз. 1 Основного закона, поскольку они недооценивают конституционно-правовое значение процесса формирования общественного мнения и, следовательно, неверно оценивают влияние свободы слова на толкование и применение норм о защите чести и достоинства.
- В своем решении от 15 января 1958 г. (BVerfGE 7, 198 [207 и далее]) Сенат уже пояснил, что соотношение между основным правом на свободное выражение мнения и ограничивающими его «общими законами» нельзя понимать как одностороннее ограничение действия основного права такими законами; «напротив, имеет место взаимодействие в том смысле, что «общие законы», согласно буквальному толкованию, устанавливают границы основному праву, но, в свою очередь, должны толковаться исходя из познания ценностного значения данного основного права в свободном демократическом государстве и тем самым сами подвергаться ограничению в своем действии, ограничивающем основное право». Основной закон придал свободе слова повышенное значение. Как уже было изложено Сенатом в более ранних решениях, свобода слова – одно из самых благородных прав человека, являющееся непосредственным выражением личности в обществе; уже один этот факт придает ей особый вес. Кроме того, данное основное право является основополагающим для свободного демократического общественного строя, обеспечивающего интеллектуальную борьбу, свободное противоборство идей и интересов, жизненно необходимых для функционирования данного государственного устройства [ср. BVerfGE 5, 85 [205]; 7, 198 [208]]. Лишь свободная публичная дискуссия о предметах общественного значения обеспечивает свободное формирование общественного мнения, осуществляющегося в свободном демократическом государстве «плюралистично», в противоборстве разных и отстаиваемых по разным мотивам, но всегда высказанных в свободе взглядов, которые, прежде всего, выражаются в речи и в ответной речи. Каждому гражданину согласно ст. 5 абз. 1 предл. 1 обеспечено право участвовать в такой публичной дискуссии. Печать, наряду с радиовещанием и телевидением, является важнейшим инструментом формирования общественного мнения; поэтому согласно ст. 5 абз. 1 предл. 2 свобода печати пользуется специфической защитой основного права.
Значимость свободы слова должна оказать существенное влияние на требуемое в § 193 Уголовного кодекса взвешивание и сопоставление таких ценностей, как честь и свобода слова, – в том случае, если речь идет о вопросах формирования общественного мнения. Федеральный Верховный Суд это учитывает, когда он оценивает основание, исключающее ответственность из § 193 УК, как «проявление» свободы слова и принимает во внимание значение формирования общественного мнения (Официальное собрание решений Федерального Верховного
Суда по уголовным делам (BGHSt) 12, 287 [293 след.]), и когда он – отклоняясь от прежней судебной практики – признает защиту прессой общественного интереса в связи с ее функцией в демократическом государстве, выражающейся в соблюдении законного интереса по смыслу § 193 УК (Собрание решений Федерального Верховного Суда по гражданским делам (BGHZ) 31, 308 [312]).
Исходя из реакции, которая соответствует достигнутому в общественном мнении эффекту, определяется разграничение с наказуемым в соответствии с Основным законом эксцессом.
- В данном случае суды неоправданно рассматривали обстоятельства только с позиции защиты личной чести и достоинства и вытекающих из нарушения чести и достоинства интересов, не принимая во внимание особенность проводимого в печати противоборства и присущего ему формирования общественного мнения.
[…]
в) […] «Spiegel», таким образом, под видом полной истины осознанно лишь частично представил своим читателям правду.
Как возражает заявитель, выбор им вида своей статьи по теме, вынесенной на публичную дискуссию, зависел от вида сообщения в «Spiegel» и от необходимости противодействовать его воздействию на общественное мнение. Если «Spiegel» своей подачей сообщений о заявителе вызвал обоснованное подозрение, что он недостоверно подает информацию, то уместный вклад в публичную дискуссию мог заключаться в том, чтобы соответствующим образом раскритиковать «Spiegel» как недостоверно подающий материал. В этом смысле сам «Spiegel» дал повод для столь уничижительного суждения о нем (ср. Официальное собрание решений Федерального Верховного Суда по уголовным делам (BGHSt) 12, 287 [294]) и поэтому должен был смириться с подобным суждением, даже если бы оно ухудшило его репутацию. Признанная земельным судом за заявителем возможность лишь «фактического опровержения» выдвинутых против него обвинений не может быть достаточным противодействием в отношении воздействия упомянутой статьи на формирование общественного мнения. Поскольку общее воздействие статьи в меньшей степени вызвано ложью, в большей – умалчиванием о фактах и перемещением акцентов, подобное опровержение было весьма сложным, и только им одним вряд ли можно было бы преодолеть эффект публикации в массово читаемом еженедельнике.
г) Обобщая, можно констатировать следующее: если суды не признают основанием, исключающим ответственность за соблюдение законных интересов, обвинение в сопоставимом с порнографией духовном разоблачении в качестве раздражителя для читателей, то они исходят из предпосылки, что у заявителя был законный интерес только в защите его личной чести по смыслу § 193 Уголовного кодекса. Влияние ст. 5 абз. 1 Основного закона на данную норму требует признания его правомерного интереса в воздействии на формирование общественного мнения по важному вопросу политики распределения должностей и оценки его высказывания как реакции на предоставление неверной информации общественности о ней. Отсутствие данной проверки в оспариваемых решениях нарушает основное право заявителя, вытекающее из ст. 5 абз. 1 Основного закона.
[…]
Список принятых сокращений
ВЗC – Высший земельный суд
ГГУ – Германское гражданское уложение
ЕКПЧ – Европейская конвенция по правам человека
ЕСПЧ – Европейский суд по правам человека
ЗТК – Закон о связи
ОЗ – Основной закон
РАЗИ – Закон об изменении и дополнении правовых норм, регулирующих вопросы садоводства от 28 июля 1969 г
РАСП – Закон о защите при расторжении договора и иные нормы, регулирующие вопросы садоводства
РАФ – Леворадикальная террористическая группировка «Фракция Красной Армии»
УПУ – Уголовно-процессуальное уложение
ФЗКС – Федеральный закон о Федеральном Конституционном Суде
[1] Здесь речь идет об игре слов. Немецкое слово Absatz означает как объем продаж, так и каблук (прим. пер.).