5. BVerfGE 43, 130

• BVerfGE 43, 130

(Flugblatt / Листовка)

1.  При установлении содержания одного из политических высказы­ваний, положенного в основу приговора согласно с § 186, 187а Уголовно­го уложения, инструменты и оценки, при помощи которых установлено содержание данного высказывания, должны быть совместимы с положе­нием абз. 1 ст. 5 Основного закона.
2.  Ввиду существенности ограничения прав в случае вынесения обви­нительного приговора данный вопрос подлежит полноценной проверке на соответствие положениям Основного закона.

Решение Первого Сената от 7 декабря 1976 г.

— 1 BvR 460/72 –

[…]

ОСНОВАНИЯ

А.

I.

[…]

1. Заявителю жалобы было предъявлено обвинение в распространении политической клеветы (§ 186, 187а Уголовного уложения). Участковый суд оправдал его – согласно требованию прокуратуры – с обоснованием, что утверждаемые им факты по сути оказались истинными. При рассмотре­нии апелляционной жалобы, поданной У., который был допущен в процесс в качестве частного обвинителя […], земельный суд – вопреки требова­нию прокуратуры – отменил оправдательный приговор и приговорил истца к денежному штрафу в размере 2000 немецких марок. Одновремен­но он признал за частным обвинителем право опубликовать резолютив­ную часть судебного решения в трех газетах за счет заявителя жалобы.

Земельный суд признал доказанным, что учреждение, в котором слу­жил частный обвинитель, занималось не только размещением немец­ких крестьян, но и изгнанием польских крестьян с их хозяйств. Также доказано, что частный обвинитель однажды сравнил поляков с клопа­ми. Однако заявитель жалобы, помимо этого, в прикрытой форме вы­сказал подозрение в отношении частного обвинителя в том, что он был причастен к уничтожению польских жителей. Именно в этом контексте и следует трактовать содержание листовки, если читать все утвержде­ния во взаимосвязи.

[…]

Б.

Конституционная жалоба обоснована.

I.

1. Конституционная жалоба была подана на решения судов общей юрисдикции в уголовном деле. Являясь решением компетентных специа­лизированных судов, они не подлежат конституционно-правовой провер­ке: ход процесса, установление и оценка обстоятельств дела, толкование положений закона и его применение в конкретном деле не подлежат про­верке со стороны Федерального Конституционного Суда; только в случае нарушения специального конституционного права Федеральный Кон­ституционный Суд может вмешиваться на основании поступившей кон­ституционной жалобы (BVerfGE 18, 85 [92]). Подобное нарушение может  заключаться, например, в том, что влияние основных прав на уголовное право или уголовно-процессуальное право не было учтено или было оши­бочно определено. С учетом указанных правовых рамок для определения области конституционно-правовой проверки имеет значение существен­ность ограничения соответствующих основных прав: чем больше приго­вор по уголовному делу ограничивает сферу основных прав осужденного, тем более строгие требования следует предъявлять к обоснованию та­кого ограничения и тем шире должна быть компетенция Федерального Конституционного Суда (см. BVerfGE 42, 143 [148 и далее] – DGB (Объ­единение немецких профсоюзов)).

Даже если назначается лишь денежный штраф, в случаях подобного рода наказание, как санкция за совершение уголовного преступления, само по себе гораздо существеннее, чем гражданско-правовое решение, обязывающее ответчика воздержаться от определенного действия, сделать опровержение или возместить убытки. К этому добавляется и то, что оспа­риваемое конституционной жалобой посягательство на основные права существенно: если земельный суд, установив «прикрытое» утверждение фактов, приписал заявителю жалобы высказывание, которое тот не про­износил, но его, тем не менее, за это подвергли наказанию, то это было бы таким серьезным вмешательством, которое затрагивает важнейшие сферы личности, защищенной основными правами. Наряду с ограничением лич­ной свободы мнений заявителя жалобы имели бы место существенные от­рицательные последствия для реализации основного права на свободу вы­ражения мнения в целом (см. BVerfGE 42, 143 [156] – особое мнение). Ибо подобное действие государственной власти, не в последнюю очередь ввиду своего отпугивающего влияния, существенно ограничило бы свободу сло­ва, свободу информации и свободу формирования мнения и, тем самым, существенно затронуло бы саму сущность свободы выражения мнения.

Следовательно, в данном случае нельзя ограничиваться вопросом о наличии ошибок в оспариваемых решениях, основанных на принци­пиально неверном взгляде на значение основного права, его охрани­тельной сфере действия (см. BVerfGE 18, 85 [93]). Федеральный Консти­туционный Суд, напротив, должен проверить в конкретных случаях, нарушили ли данные решения при установлении и оценке обстоя­тельств дела и при толковании и применении права свободу выраже­ния мнения, гарантированную конституционным правом.

2. В делах о правонарушениях, связанных с высказыванием мнения, уже само установление фактов судом первой инстанции может содержать по­добное нарушение, когда устанавливается содержание письменного выска­зывания, и высказыванию дается трактовка, которая не следует из текста или следует не с достаточной ясностью. В таком случае «фактом» является лишь текст, имеющийся в судебном деле. Его содержание устанавливается посредством интерпретации. Если высказывание имеет своей целью влия­ние на процесс формирования мнений, то методы и пределы, применяемые судом к его интерпретации, должны соответствовать абз. 1 ст. 5 Основного закона. В этом смысле конституционно-правовой проверке фактических обстоятельств не препятствует тот факт, что в иных случаях всегда подле­жат обязательному учету фактические обстоятельства, уже установленные специализированными судами; кроме того, вывод, сделанный на основе интерпретации текста, находящегося в материалах дела, не основывается на уникальности общего восприятия единственного устного слушания. Та­кой вывод можно в любое время повторить и потому проконтролировать.

II.

Решение земельного суда было принято с нарушением предл. 1 абз. 1 ст. 5 Основного закона, поэтому и решение высшего земельного суда об отказе в пересмотре решения нижестоящего суда противоречит предл. 1 абз. 1 ст. 5 Основного закона.

1.  Листовка заявителя жалобы содержит утверждения о фактах и оце­ночные суждения, призванные оказать влияние на формирование мнений и способствующие этому. Речь шла о вкладе в духовную борьбу мнений по вопросу, существенно затрагивающему общество, то есть фактических обстоятельствах, обладающих особым значением для определения соотно­шения свободы мнения и защиты достоинства (BVerfGE 7, 198 [212] – Luth; 12, 113 [127] – Schmid-Spiegel; 24, 278 [282 и далее] – Tonjager; 42, 163 [170] – Echternach). Тем не менее в решении земельного суда отсутствует какой-либо анализ вопроса о том, какое значение имеет основное право для принимаемого решения. Земельный суд в конкретном деле не про­сто неправильно определил область действия ст. 5 Основного закона, он не учел в своем решении основное право на свободу выражения мнения.
2.  Уже установление фактов, лежащее в основе обвинительного при­говора, свидетельствует о том, что земельный суд в своем выводе не при­нял во внимание положения ст. 5 Основного закона.

Тем самым земельный суд пришел к допущению скрытого утвержде­ния заявителя жалобы о том, что прямо изложенные в листовке факты, которые не затрагивали непосредственно прошлое частного обвинителя, «сами по себе не имели смысла»: сообщения о публичных расстрелах, про­водимых СС и полицейскими, о растущем числе «ликвидированных» по­ляков, о чрезвычайных «акциях по усмирению» и об уничтожении поль­ской интеллигенции вопреки возражению заявителя жалобы не только свидетельствуют о самих фактах. Именно это приводит к той интерпре­тации листовки, которая стала основой данного вывода.

Данная исходная точка лишена обоснованности.

[…]

а)        Земельный суд исходит из того, что в интересах эффективной защи­ты чести требуется «широкое толкование»; таким образом, он руковод­ствуется принципом признания, по меньшей мере, в случае сомнений, что заявитель жалобы выдвинул вменяемое ему скрытое утверждение факта. Подобные границы не совместимы со ст. 5 Основного закона, по­скольку они предполагают исключительно защиту чести, ограничиваю­щую свободу мнения, но абсолютно не учитывают конституционно-пра­вовое обеспечение самой свободы мнения. При этом, конечно, нельзя не­дооценить конституционно-правовое значение защиты чести. Но ровно таким же образом требует внимания и основное право на свободу мне­ния; оно правом на свободу чести и достоинства лишь ограничивается, тем более что листовка является вкладом в духовную борьбу мнений по вопросу, существенно затрагивающему общество (BVerfG aaO). Тем самым ссылка исключительно на защиту чести была недопустима в со­ответствии со ст. 5 Основного закона.

[…]

Список принятых сокращений

ВЗC – Высший земельный суд

ГГУ – Германское гражданское уложение

ЕКПЧ – Европейская конвенция по правам человека

ЕСПЧ – Европейский суд по правам человека

ЗТК – Закон о связи

ОЗ – Основной закон

РАЗИ – Закон об изменении и дополнении правовых норм, регулирующих вопросы садоводства от 28 июля 1969 г

РАСП – Закон о защите при расторжении договора и иные нормы, регулирующие вопросы садоводства

РАФ – Леворадикальная террористическая группировка «Фракция Красной Армии»

УПУ – Уголовно-процессуальное уложение

ФЗКС – Федеральный закон о Федеральном Конституционном Суд.